Carpe Diem - Глава 5

		Carpe	Diem
Вводное слово 1. Anielska Kuchna 2. Навылет 3. Латынь 4. Отгороженность 5. Geschwister 6. Carpe diem Послесловие			Кай – это мальчик Каин... На сто девятой странице. Посторонним W. Забери в нереальность свою... Крестик *** (не спится) Snowgirl Тролль из немецкой сказки… Кай, просыпайся! Сны для Кая Фотография Пражский мой… Нас двое
	Кай – это мальчик Каин. Авелю имя – Герда. Медленно убивает Кай, но зато наверно. Герда собрала камни – В фартуке, глянь, ледышки Вместо небесной манны. Оба умрут. Geschwister.		наверх	На сто девятой странице. Посторонним W. Зачем ты пытаешь минуты, страницы, сомненья? Ничто никогда нам не выдаст испуганных истин. Они умирают, как осенью жёлтые листья, Упавшие с неба на землю – и нет им спасенья, И нет им ни счёта, ни памяти, ни новой жизни, Ну, разве что в книгу положат, и будут закладки… Твои самокрутки из листьев черешневых сладки, Но небо к земле с каждым выдохом ближе и ближе, И запах у смерти не горек, но пахнет лекарством – Считай лучше капли, а время оставь белокрылым. Теперь всё бессонница – это во сне мы любили, Поставив слова выше верности. Не святотатство, Но мелко и подло, и как-то, наверное, глупо И так необдуманно было входить в эту воду, Не видя, не зная и даже не чувствуя брода Взаимных уступок…
наверх	Забери в нереальность свою. По булыжным хочу мостовым я Пробежать, замереть на краю Чужеземной реки – пусть простынет Воздух улиц, пусть иней ресниц Колет щёки твои ледяные... Я кормить буду хлебом синиц Возле чьей-то забытой могилы. Город серых соборов и снов – Это Каем построенный город. Ты ведь знаешь – не верю в любовь, В отступающий веруя холод...			Крестик Мы больше с тобою не аналогичны. Держаться за воздух – плохая привычка. Цепляется память за ветви и воду, За счастье, которому дней-то от роду… Но что-то уходит сквозь солнечный дождик. Наверное, день – тот, который не прожит С тобой от нуля до нуля белой ночи. А голос внутри так жесток и пророчит Не быть, не хотеть, не любить, не приехать. Послушай, как плачет продрогшее эхо В закрытой парадной – так горько, так детски. Всё дело в приметах. Твой тоненький крестик Был снят и оставлен в том месте, где вместе…
	Маленький Кай, что ж не спится тебе весной? Тают ледышки, и в сердце – чуть-чуть теплей? Мальчик родной, ты стал за зиму весь седой – Трудно смириться с потерей своих кораблей? Флот твой игрушечный, помню, пошёл ко дну Где-то в преддверии мая… нет, в декабре. …Не оставляй меня больше совсем одну На постоялом холодном пустом дворе. Вместе не проще, но надо идти домой – Пусть далеко, пусть уже не хватает сил. Маленький Кай, быть мне вечно твоей сестрой, Пусть даже ты никогда меня не любил...		наверх	Snowgirl Я бы спел тебе песню, но голос охрип на ветру. Рассказал бы о жизни, но ты её знаешь не хуже. Я бы жил бесконечно, но время придёт, и умру. Я люблю тебя, знаешь? Но так равнодушен снаружи, Ибо ты дорога мне – и что же тебя волновать, Если так не ко времени все мои мысли и чувства? Я бы стал тебе другом – захочешь ли руку принять, Если в мире твоём без меня упоительно пусто? Ты привыкла одна. Ты хотела бы света и ласк, Но боишься растаять в уютной ледовой пещере. Моя хрупкая радость, прости, что тебя я не спас От холодной зимы… потому что в себя не поверил.
наверх	тролль из немецкой сказки узкий тюльпан в букете хищные звери-ласки ждущие счастья дети тянут ладони кверху взгляд до седьмого неба вот посмотри приехал тот кто ни разу не был			Нет никого и дороже-то брата Кая. Ноги скользят по земле. Тороплюсь. Не плачу. Кай, просыпайся! Послушай – а я умираю… Как ты останешься здесь не со мною, мальчик? Тридцать – число несуразное, слишком долго. Мне с этим кашлем не вытянуть стало ношу. Кай, просыпайся! Трясу за плечо… лишь вздрогнул… Глупый мой мальчик… как быть мне с тобою? Брошу Зёрна пшеницы – авось добредёшь до дома, Если придётся вернуться в проклятый город. Спи, мой братишка… Осталось немного. Снова Я проведу тебя через лапландский холод. Невод заброшу – и будет на ужин рыба. Камню слова нашепчу – обернётся хлебом. Спи, мой хороший. Проснёшься – мне время прыгнуть С веточки жизни в спокойное синее небо… Кай, просыпайся…
	Сны для Кая Там, куда я уйду, будет вечная осень, Стрекотанье цикад станет тише и проще. Рыжий ляжет поверх на широкую проседь Индевелой травы средь осиновой рощи. И тогда успокоятся мысли. И слёзы Превратятся в застывший нетающий воздух. Лепестками дождём исцелованной розы Одурманят бельё. Обезглавят подсолнух И в разгар полнолунья семян набросают. Над замёрзшей землёю закружатся стаи. И ты будешь средь них самым мудрым и главным И не выклюешь семя из почвы. Я знаю.		наверх	Фотография Лёгкий снег на зелёной траве И бездонность небес над нами – Вот и всё, что открылось мне В тёмной раме. Не колышутся ветви ничуть, Только птицы вдали летают – Как снегурка, когда-нибудь Я растаю. Ты печалиться будешь сперва И украдкой смахнёшь слезинки – Я останусь с тобой навсегда На картинке.
наверх	пражский мой, пражеский, нежно-безжалостный, смотришь в глаза, не отводишь… пожалуйста, или целуй, или прочь – всё не дорого. будут недолгими долгие проводы. пусть не любил, не хотел – лишь разглядывал, не колдовал, но был рядом и радовал… …влтава монетки сглотнула тихонечко – может, вернёмся… с какими-то прочими…			Твои непростые танцы. Мои непростые мысли. И мимо подземных станций Туда, где слова провисли, Прокисли, пропали напрочь. Не надо трепаться, слышишь! Останься со мною на ночь. Мы сделаем звук потише. Дыхание – губы в губы. Касания – руки в руки. Таскаться с тобой по клубам, Держа за ошейник скуку, Стреножив тоску и зависть К двуногим, но диким, чуждым… Нас двое, и мы, спасаясь, Становимся неким чудом, Феноменом странной дружбы На грани любви и фола. И думать теперь не нужно, Какого мы оба пола.